Поля, Полюшка, Полина... [СИ] - Ольга Скоробогатова

  Мария вздрогнула, передернула плечами и тихо сказала:

  - Проговорился батюшка... У нашего папеньки, как наливочки откушает - все, что на уме то и на языке. Ну, сказала я ему так, что серьги те ты подарил, так что и замуж за тебя идти?

  - А чем я плох? - нахохлился князь. - Вот обвенчаемся, к зиме в Петербург поедем. Ты ж мечтала, Марьюшка? Гулять я больше не мастак, тебе за мной хорошо будет.

  - Ну, это мы еще поглядим... А теперь убирайся-ка ты, князюшка, восвояси. Устала я.

  - Ну, не перечь! Капризы не разводи. Поедем? - уже с просительной ноткой в голосе сказал князь. - А, Марьюшка?

  - Сказала, нет! Знать так и будет. Завтра приезжай, - и ушла вглубь темного коридора.

  - Ох, и строптива ж! Но это дело времени, укротим. Не таких укрощали, - и, кивнув старой няньке, спустился по лестнице и вышел.

  Своего коня князь оставил в стойле, взяв свежую лошадь, он вскочил в седло и поскакал к себе в имение.

  Что ж, не сегодня, так завтра, а все моя будет - подумал князь и ухмыльнулся. Хороша! Хоть лицом и не красавица, так стройна, а что слегка прихрамывает - не беда, чай, не лошадь, для услады и заботы надобна. В постелях, что хромая, что нет - все одно...

   Лесная тропа и молодые люди на черном жеребце привели Насонова к небольшой лесной поляне, на краю которой рос большой раскидистый дуб, под которым была чья-то могила. Это он заметил, хоть и было совсем темно. А чуть поодаль стоял, освещая окнами окрестности, достаточно большой охотничий домик. Граф затаился в лесных зарослях и дождался, пока молодые люди не войдут в дом. Девушка-невеста вошла сразу, а мужчина повел своего черного красавца в стойло. Он немного там повозился - были слышны тихие ласковые слова наездника, видимо, он сам обтирал своего любимца, поил его и задавал корму. Затем тот вышел, огляделся, и вошел в дверь дома вслед за невестой.

  Насонов с облегчением вздохнул. Его не заметили. Теперь надо как следует осмотреться, заглянуть в окошко дома, чтобы понять, кто они эти люди, и что вообще здесь происходит. Зачем они переодевались, что за комедию играют? То, что происходит что-то странное, граф понял сразу. Обычные люди не будут меняться свадебными нарядами в лесу и тайно расходиться в разные стороны. Он привязал свою лошадь чуть в стороне от поляны и стал тихо пробираться к дому. В лесу было темно и тихо, даже листья на деревьях не шелестели, все вокруг будто вымерло, лес спал, не спали только люди в доме, а кто они он и хотел сейчас выяснить. Молодой человек заглянул в окно. Вдруг раздался крик ночной птицы, он вздрогнул от неожиданности и, прижавшись к стене замер. К окну кто-то подошел и открыл ставни.

  - Слишком душно, надо открыть окна, - сказал мужчина.

  - Да. Душно, и голова кружится. Я устала. Когда мы уже вернемся домой?

  - Потерпи, любимая, осталось недолго. Только как раздобыть эти проклятые серьги, ума не приложу! Мария их не отдаст. Сама не отдаст...

  Насонов догадался по звуку удаляющихся шагов, что мужчина отошел от окна и заглянул внутрь. Он еле сдержался, чтобы не вскрикнуть! В освещенной свечами комнате, в небольшом кресле сидела его невеста, а над нею склонился мужчина. Он раздевал ее! А Полина позволяла ему делать это. Она подала мужчине ножку, и он снял с нее туфельку. Затем проделал тоже и со второй. Потом он взял в руки ее тонкую ступню с белыми изящными пальчиками и, прижав к губам, поцеловал каждый. Полина зажмурилась от удовольствия.

  - Ох, как же болят ноги. Я и так-то не очень хорошо умею танцевать эти сложные танцы, а сегодня нам досталось по первое число! Ты был на высоте! Откуда ты знаешь столько старинных Па?

  - Меня водили в кружок бальных танцев. А там были и исторические. Мне они нравились. У нас в кружке была одна девочка, она раньше училась в хореографическом училище. Так там есть такой предмет. Историко-бытовой танец. Она меня и натаскала. Я единственный кому нравилось танцевать с ней.

  - Ты был в нее влюблен? - улыбнувшись, спросила Поля.

  - Да. Мне совсем не нравился этот кружок. Я всегда хотел учиться в конноспортивной школе. Но девочка мне так нравилась, что я решил еще немного там задержаться.

  - Сколько же тебе было лет тогда? - спросила Полина.

  - Не помню, одиннадцать или двенадцать. А какая разница?

  - Просто ты все это еще помнишь. Я бы уже забыла.

  - Нет. Такое не забудешь. Нас хорошо муштровали. Там был педагог,

  этакий старичок, бывший танцовщик из Большого театра. Он нам давал жару!

  - И ты, конечно, быстро все бросил...

  - Если бы быстро бросил, сегодня мы с тобой ударили бы в грязь лицом. А так, кажется, выкрутились.

  - Да. Ты молодец. Поцелуй меня, - попросила Полина.

  - Сейчас, милая, только освобожу тебя от этих ненужных тряпок, - и стал снимать, с нее платье, нижнюю юбку, корсет...

  Насонов стоял чуть дыша. Он смотрел на то, как какой-то незнакомец, целует и раздевает его невесту. Или он спит? Может это не его Полина? Они как-то странно разговаривают. Он ничего не понимал!

  Он даже представить себе не мог, как это возможно! Он боялся дотронуться до ее руки, боготворил ее, а этот мужлан, уверенно раздевает его невесту, и та не сопротивляется ему! Вот он, наконец, закончил с корсетом, откинув его в сторону, он легко сжал руками ее груди, а затем приник губами к одному из розовых сосков. И Полина застонала от удовольствия, подставляясь ему!

  Боже, они уже любовники! - подумал Насонов. Он не мог оторвать взгляда от сцены внутри комнаты. Он был будто загипнотизирован, ощущая себя зрителем в театре, а это бесстыдное действо, производило на него совершенно непонятное впечатление. С одной стороны - он хотел ворваться в дом и немедленно убить этого человека, с другой, ему безумно хотелось досмотреть все до конца. Он подавил в себе бушующую страсть, и жажду убийства, решив убедиться в происходящем. Его невеста не может так просто отдавать себя чужому мужчине. Этого не может быть!

  - А мы разве одни в доме? - томно спросила Полина. - Мне не хотелось бы, чтобы нас тут застали...

  - Оксаны в доме нет. А Васька с Ириной уже давно спят у себя в спальне. Мне хочется сделать это здесь, на этом кресле в этой комнате. Как потом нам будет приятно это вспомнить, ну, любимая, не упрямься, никого нет, я же тебе говорю.

  - Да, да, хорошо, но только не в кресле! Сними с меня и это, она приподнялась, и Владимир стал стягивать с нее панталоны.

  Граф остолбенел. Он не дыша, смотрел во все глаза на влюбленных, которые в порыве страсти срывали с себя одежду прямо в гостиной.

  Мужчина освободился от одежды, легко подхватил обнаженную Полину на руки, и уложил ее на мягкий ковер на полу. Она прерывисто вздыхала и тянула к нему руки, не желая отпускать его от себя. Он улыбался, стоя над нею в полный рост - и Насонов увидел, насколько тот великолепен, тело его было будто вылеплено скульптором... Потом мужчина лег на девушку сверху и одним уверенным движением соединился со своей возлюбленной. Та застонала, и оба задвигались...